«Ты молодость? Я — да»: интервью Александра Цыпкина с Семёном Барковым в журнале ОК!
Я в детстве мечтал стать водителем автобуса. Не повезло, сначала был пиарщиком, а теперь и вовсе писатель. Скажи, как ты дошел до режиссуры? Вряд ли это было твоей детской мечтой.
А я с подросткового возраста знал, что стану режиссером, даже не мог представить себя кем-то другим. К 13 годам я попал в очень нехорошую компанию, и, слава богу, я понимал, что там ничего хорошего меня не ждет, и только наблюдал за всем происходящим, сам не участвовал. А между тем, из той компании уже нет людей, кто ни разу не сидел бы в тюрьме, а многих уже даже нет в живых. Не засосало меня туда только потому, что утонул мой лучший друг, который меня вытаскивал за уши из этого зла. А еще буквально через месяц я сам чуть не утонул, чудом остался жив. После этого всё сразу прояснилось. И я решил изменить свою жизнь: я сменил школу, занялся футболом и попал в местный театр Д.Е.М.И., руководителю которого благодарен за «инъекцию» театра, а не какой-нибудь дряни на улице.
Помнишь ли ты свою первую любовь? Я именно про любовь, а не про секс. Вдогонку вопрос — считаешь ли ты, что это хорошо для человека, когда любовь сильная, яркая, острая, болезненная, от которой потом еще долго отходишь?
Она почти как у всех — некультяпистая, дурацкая. Была у нас в классе одна девочка, Саша Семёнова. И я так ее любил, что решил, что возьму ее фамилию, назову сына Семёном, и будет он Семён Семёнович Семёнов. (Смеется.) А что? Сейчас бы многие оценили такой подход. Может, еще не поздно? А что касается болезненности, мне хотелось бы многим посоветовать не бояться совершать ошибки, не бояться влюбляться (разумеется, если вы еще не в браке). Лучше тяжелый опыт, чем его отсутствие. Я недавно понял, что в жизни было много людей, которые мне делали больно или просто пытались помешать, но они мне помогли намного больше, чем те, кто пытался всеми силами мне помочь и не ранить меня. Парадокс.